ГОРЛИН Михаил | Поэзия XX века | Антология Нефертити

Михаил ГОРЛИН


Мексика моего детства

Мексика моего детства, вижу тебя
С твоими кактусами, пупырчатыми и длинными, как огурцы,
С твоими индейцами, притаившимися за гущами лиан,
С твоими всадниками с головами и без голов,
Со стадами мустангов, постоянно мчащихся постелям.
Помню, и я скакал по твоим степям во сне:
Подо мною убегали широта и долгота
Четкими линиями, как на географических картах.
Враги бросали в меня не то копья, не то цветные карандаши.
Я скакал без передышки, обгоняя всех,
К домику с белыми колоннами, крытому черепицей,
Где ждала меня прекрасная донья Соль
С очень черными волосами и очень красными губами.
Как на тех коробках сигар, что курил мой отец,
Или как на той, что я увидел у тебя, мой приятельРоберт,
И по которой я вспомнил об этих снах.

«Мокрою, редеющей листвою...»

Мокрою, редеющей листвою
Снова день об эти окна бьется.
Я не плачу, не ломаю руки,
Про другие вспоминая руки.
Только слух растет неодолимо
С торопливым робким напряженьем,
И сквозь тишь стеклянную несмело
Тонкий звон несется, слабый голос.
Ты поешь над обнищалой жизнью,
Золотая грусть воспоминанья.

Шнурренлауненбург

Когда-то в детстве, начитавшись Гофмана и сказок,
Я рисовал красными чернилами, чтоб было покрасивее,
Веселый несуществующий городок Шнурренлауненбург.
Потом прошли года.
Я забыл, я совсем забыл про него,
И сегодня вспомнил снова.
Как ясен он передо мной!
Выйду и пойду бродить по его улицам.
Вот дворцовая площадь с домиками из пестрого картона,
С мраморным львом, покрашенным для правдоподобия в желтый цвет.
А вон и церковь: на ее крышу ставят ангелам кружки пива,
Чтоб ночью, охраняя город, они не страдали от жажды.
Говорят, что этот обычай сильно печалит герцога:
Он любит просвещение и считает, что это чушь,
Но еще больше просвещения он любит свою
коллекцию фарфора и собачьих хвостов.
А про гофрата говорят совсем странные вещи,
Будто он целый день пьет кофе
и беседует с попугаями о смысле жизни,
А по вечерам садится на свой чубук и улетает... куда?
Шнурренлауненбург!
Пестрый радостный город!
Долго ль я буду блуждать по веселым твоим переулкам,
Спорить с попугаями гофрата
и сидеть в кабаке голубого цветка.
Или снова будет, что было раньше:
Серый день, затхлый, как непроветренная комната,
Одиночества тусклый свет?